— Что же нам делать теперь? — решился задать вопрос Елиш, которого громовой волк таскал за собой от дома к дому, заставляя смотреть, как он снимает и лечит истерзанных жителей. — Нас не пощадят, это понятно. Теперь наказание может быть только еще строже.

— Соберите вещи, которые сможете унести с собой. Я проведу вас через лес.

— Проклятый лес? — ужаснулась женщина из иллир. — Туда нельзя ходить! В нем водятся демоны…

Она запнулась, внезапно осознав, откуда пришел к ним их спаситель.

— Я проведу вас, — твердо заявил Дарий, отлипая от стены и поднимаясь на ноги. — И нет там никаких демонов. Когда-то ваши народы жили там. Вы сами увидите по пути. Многие храмы еще сохранились и потрясают своей красотой. Уверен, вам будет полезно увидеть величие собственных предков и сравнить его с тем жалким существованием, которое ведете сейчас.

Никто ему не возражал. Несмотря на то, что Дарий спас всех этих людей, они его откровенно опасались. Для них он был демоном, вышедшим из Проклятого леса и сейчас заманивающий их за собой. От откровенного побега их удерживало только то, что демон вряд ли стал бы лечить тех, кого собирался растерзать. Да и надеяться людям было не на что. Участь, которая их ожидала, была едва ли лучшей, чем смерть в клыках демона. А клыки у него жуткие, Елиш успел рассказать.

Сам же парень старался максимально отстраниться от излучаемых иллирами и лемирцами эмоций. Ему предстоял тяжелый разговор с Лесом. Имисса была совершенно права, говоря о том, что здесь нет его власти. Несмотря на кровное родство с Риалой, богиней жизни, это место принимало его лишь номинально, признавая его полезность. Тяжело вздохнув, он с легкой вспышкой электричества развеял созданный колдуном ливень, вызвав изумленный ропот со стороны спасенных им людей. Отправив их собирать вещи, Дарий направился к лесу и попытался установить с ним контакт.

Это было тяжело. Создавалось ощущение, что сам остров люто ненавидит собственных обитателей, жаждая уничтожить любого из них, кто посмеет пересечь незримую границу. За время этого ментального спора с могучей волей, старательно давившей на него всей своей тяжестью, громовой волк невероятно измотался, вспотел и обозлился. Наконец, после очередного своего довода в пользу возвращения отверженных под руку истинных богов, Лес сдался, напоследок мстительно вонзив ему в ладонь острую колючку, мгновенно выросшую на стволе дерева, через которое он и вел свой диалог. Пальнув в ответ слабенькой молнией, Дарий ощутил признание некоего перемирия.

— Да уж, — хмыкнул он, выдирая из ладони колючку. Яда на ней не было.

Дождавшись возвращения дородной лемирки с закутанным в теплые вещи крепышом, парень повел испуганно жмущийся отряд за собой. Рядом с ним шагал очень знакомый мальчик — лемирец, один из ребят, преследовавших когда-то Аркиса.

— Ну спрашивай уже, — недовольно бросил он парнишке, не решавшемуся задать вертевшийся на языке вопрос.

— Кунга…

— Дарий! Мое имя Дарий! Не называйте меня кунгой!

— Прости, господин, — испуганно отскочил лохматый подросток, решив, что разгневал лесного демона.

— Ай, — махнул рукой парень, — похоже, это мое проклятие. Везде получать прозвища. Что ты хотел спросить?

— Это ведь ты был тогда, когда мы Аркиса…

— Я.

— Ты ведь его спас? Спас и спрятал в Проклятом лесу? Его хотели отправить на Арену.

— Почти угадал.

— Что с нами будет? Это ведь мы с братом ему руки резали. Нас теперь казнят?

Дарий взглянул на юношу. При внешнем несколько диковатом облике, лемирец оказался довольно умен. Смог сложить два и два.

— Не мне вас судить. Да и не Аркису. Мальчик еще слишком молод и может сгоряча натворить бед. Попробуйте с ним поговорить для начала, а там видно будет.

Больше к нему никто не подходил. В облике волка без своих способностей на преодоление пути от пиратского лагеря к деревне уходила половина дня. Сейчас же, когда ему приходилось вести больше сотни человек, среди которых были женщины и дети, продвижение замедлилось еще сильнее и стало очевидно, что идти им предстоит минимум пару дней.

Во время регулярных частых привалов громовой волк под испуганный гомон людей обращался волком и скрывался среди деревьев, возвращаясь с добычей, которую, успевшие несколько привыкнуть к нему, иллирские женщины с шутками и смехом разделывали и готовили на кострах. Отвыкшие от мяса люди были очень рады свежатине, и их уже не волновало, кто ее добыл. Совершенно неожиданно проявили себя лемирцы. Поголовно утратившие свои магические способности по управлению водой, которые им «даровал» Эран, этот лохматый народ удивительно крепкого телосложения неожиданно расцвел в непроходимых дебрях Леса. Казалось, они превратились в его неотъемлемую часть. Вторым зрением Дарий видел изумительные токи невиданной им ранее энергии, перетекавшей от леса к ним и от них — к лесу. Лемирцы неожиданно осознавали, что прекрасно ориентируются, на интуитивном уровне ощущают каждое растение и знают, что пригодно в пищу, что лечит, а что убивает…

— Вот оно что, — прошептал громовой волк, наблюдая, как малыш лемирец лет десяти щекочет молодой древесный побег под листом, а тот, словно кошка, льнет к рукам мальчишки. — Вот, значит, как. Проклятый колдун извратил все, до чего дотянулся.

Выходя из леса, почти все лемирцы не сдержали вздоха сожаления. Им очень не хотелось покидать Лес. И совершенно неожиданно такая же волна сожаления пришла и от самого Леса, накрыв Дария с головой.

— А еще впускать не хотел, — хмыкнул он, сдабривая слова ментальным посылом к Лесу о том, что ждать осталось недолго.

Глава 7

— Ты что творишь, щенок! — грозно взревел матрос, отскакивая от целой волны песка, пущенной ему в глаза махом мощного крыла.

— Ты сам сказал, что в бою все средства хороши! — ломающийся голос Аркиса вызвал дружный хохот собравшихся понаблюдать за тренировкой моряков.

Отматерившись, пострадавший матрос сплюнул попавший в рот песоки тоже расхохотался.

— А ведь, правда! Говорил! — присоединил свой рокочущий хохот к смеху остальных матрос, но внезапно оборвал себя, отшвырнул тренировочный меч и встал на одно колено. Следом за ним на колено опустились остальные пираты.

На окраине лагеря во главе внушительной процессии стоял Дарий, скрестив руки на груди и внимательно рассматривавший жизнерадостного Аркиса, умудрившегося уговорить пиратов учить его сражаться. Аркис посмотрел в его сторону и расплылся в широкой счастливой улыбке.

— Дарий! — мальчишка сорвался с места, но, видимо еще не привыкнув к тяжести за спиной, споткнулся, спасшись от падения лишь инстинктивным взмахом крыльев, приподнявшим его над землей.

Бывшие односельчане во все глаза смотрели, как за спиной затравленного мальчишки, ненавидимого всеми, распахиваются широкие отливающие яркой медью на солнце крылья.

— Здравствуй, Аркис, — улыбнулся Дарий добравшемуся до него остроухому юноше. — Не подскажешь, как ты умудрился выучить паларский язык?

— Я не знаю, — смутился парень. — Просто понимаю и могу говорить. Как-то само получается с тех пор, как проснулся.

— Это дар богов верховному хранителю храма, — щурясь от яркого солнца, приблизилась к ним Имисса.

— Ты! — гнев жаркой волной нахлынул на Дария. Схватив женщину за горло, он с глухим рыком поднял ее над землей. — Ты солгала! Как только смогла обмануть мои способности? Ты все прекрасно видела, коснувшись меня! И ты знала, что я увижу в деревне, отправляя меня туда! Знаешь, сколько мертвых тел я сжег?

— Мама! — испуганный крик Аркиса, с неожиданной силой начавшего разжимать пальцы громового волка, привел Дария в себя. Отпустив женщину, он резко отвернулся от нее.

— Если бы я отправила тебя раньше, ты сжег бы тела всех! — откашлявшись произнесла зрячая. — Они не приняли бы твоей помощи. И я тебе не лгала! Я не видела твоего будущего, я видела будущее селян! Даже сейчас, коснувшись тебя, я ничего не увидела! Твой свет закрывает от меня твою судьбу!